...и однажды один чувак пишет...

Мужики, я тут перебирал свою фонотеку и ни с того ни с сего обнаружил LP альбом Людмилы Зыкиной. Откуда она у меня - понятия не имею. Короче, для того чтоб чисто поржать поставил на проигрыватель..........и заслушался. Это был ТАКОЙ ПРИХОД и КАТАРСИС - неописуемо.

Вывод: Настоящее искусство - не имеет жанра. Оно либо есть, либо его нет. А если есть - души и стены прошивает наскрозь.

– Не знаю, как для кого, но для меня было большой неожиданностью даже не то, что Борис Моисеев назвал вас среди своих любимых леди, а что пригласил участвовать в собственном юбилейном шоу.

– Для меня это не стало сюрпризом. Не могу сказать, что столь уж внимательно слежу за творчеством Бориса и его трио “Экспрессия”, но что мне знакомо, позволяет с уважением относиться к этому человеку. Я догадываюсь, чем вызвано ваше недоумение. О Борисе болтают много всякого. Но, по-моему, вы уже имели возможность убедиться, что я не питаю доверия к слухам, полагаясь на собственное мнение. В Моисееве я ценю художника.

– Если не секрет, что вы испытали, когда Борис на сцене назвал вас своей мамой?

– Что может чувствовать женщина в такую минуту? Словом «мама» не бросаются… Говорить о том, хотела ли бы я иметь такого сына, как Борис, наверное, в данной ситуации несколько смешно, поэтому я просто отвечу вам, что подобное отношение людей к себе нужно завоевать. Равно, как и ценить его.

Чтобы закончить “моисеевскую” тему, скажу, что не надо торопиться записывать меня в старорежимные ханжи. Я в состоянии воспринимать новое, современное (напомню, «нововзглядовское» интервью 1993 года – Е.Д.).

– Словом, нынешний шоу-бизнес вас не шокирует?

– Я говорила сейчас о другом. Если же касаться темы шоу-бизнеса, то я не приемлю сам этот термин, его внедрили те дельцы, которые стремятся поскорее любой ценой набить свои карманы. Для них нет специальной разницы, торговать ли колготами в коммерческом киоске или женским телом на сцене.

Речь нужно вести о культуре. Её теперешнее положение меня действительно шокирует, больно ранит. Голова кругом идет от засилья бездуховности, безвкусицы, непрофессионализма. Куда ни глянь – или орущие патлатые юнцы с гитарами, или обнаженные девицы…

Еще раз повторю: я не ханжа. Помню, смотрела стриптиз в Лондоне. Это было настоящее искусство. Я, женщина, с интересом и волнением следила, как красиво на сцене раздеваются пять артисток – ни намека на пошлость! Была и в парижском “Лидо”, где измученные девушки отрабатывают по нескольку сеансов в день. Но то, что происходит у нас, ни с чем не сравнимо.

По моему разумению, настоящая женщина вообще никогда не должна показывать свою наготу мужчине. Даже любимому. Даже мужу.

– Людмила Георгиевна, вы это серьёзно?

– Могу вам сказать, что я ни разу в жизни не видела голыми ни мать, ни отца. А ведь мы долгое время жили в одной комнате! Родители никогда не позволяли себе появляться обнаженными не только передо мной, но друг перед другом.

– Теперь я начинаю понимать, почему так долго твердили, что в СССР ХХХХа (Дзен считает это слово из четырёх букв возмутительным, поэтому сами догадайтесь, что это такое – Е.Д.) нет. Под ним, очевидно, подразумевалось нечто позорное и грязное, чем можно заниматься только в темноте, плотно укутавшись одеялом.

– Никогда нельзя раскрываться полностью, должна оставаться в женщине какая-то загадка, таинственность.

– А как же древние, ваявшие обнаженную женскую натуру? Неужели кто-то разгадал тайну Венеры или Афродиты? Впрочем, оставим эту тему. Я хоть и обескуражен, все же рискну задать вопрос о ваших поклонниках.

– Да, я нравлюсь мужчинам, у меня было много почитателей. Но я любила немногих. Те, кто нравился мне, почему-то меня боялись и стали признаваться в любви лишь много лет спустя. Такова, наверное, судьба всех сильных женщин. Я всегда все делала сама, не рассчитывая ни на чью помощь. Хотя, конечно, временами так хотелось почувствовать себя слабой и зависимой…

– У вас очень уютно в квартире. Можно спросить, с кем вы живете, Людмила Георгиевна?

– Одна. К сожалению, у меня нет родных братьев и сестер, а сводный брат, для которого я очень много сделала, повел себя непорядочно. Ради него я разменяла квартиру, он получил отдельную, в этом же доме, и сдал ее каким-то людям. Своих детей отвез за пятьсот километров от Москвы, в деревню, где купил дом… (напомню, «нововзглядовское» интервью 1993 года – Е.Д.)

Я забрала от этого пьяницы племянницу в интернат, на выходные девочка приходит ко мне.

– Хозяйством вы занимаетесь сами?

– Готовить очень люблю. А вот убирать в квартире – не моя стихия, поэтому несколько раз в месяц домработница делает генеральную уборку.

Ещё мне нравится вышивать картины. На даче есть копия Ренуара, которую, говорят, даже трудно отличить от подлинника.

Сплю я мало, не больше пяти часов. Встаю очень рано, по утрам мне хорошо работается.

– Материальных затруднений, надо полагать, вы не испытываете?

– Если б жила на пенсию, наверное, сталкивалась бы с проблемами, а так… Я никогда не гналась за богатством. На гастролях нередко суточными довольствовалась, за рубежом часто вообще за гроши выступала. Правда, однажды в Австралии мне решили платить по тысяче долларов за концерт. А концертов было семьдесят. Представляете? Я не знала, что делать с такой кучей денег. До сих пор все не потратила, что-то ещё осталось (напомню, «нововзглядовское» интервью 1993 года – Е.Д.).

– Потихоньку продаете, наверное, валюту, меняете на рубли?

– Что вы! Я в жизни ничего не продавала. Натурально! Мне иногда пишут: Людмила Георгиевна, пришлите, пожалуйста, какое-нибудь свое старое платье. Увы, не могу. У меня много двоюродных сестер, племянниц, все им отдаю. А вы говорите “продаете”…

– Людмила Георгиевна, кажется, все темы обговорили, а ощущение недосказанности остается.

– Это потому, что вы не задали вопрос, без которого раньше не обходилось ни одно интервью: счастливы ли вы? Могу вам честно ответить: да, счастлива!

– Эмма Евгеньевна Язова показывала мне семейные фотографии, где вы запечатлены в обществе одного из главных ГКЧПистов.

– Для меня Дмитрий Тимофеевич никакой не ГКЧПист, а большой друг. Он им был и останется. Если вы рассчитывали, что я стану сейчас отрекаться от этого человека, то глубоко ошиблись.

С Язовым я познакомилась, когда он был всего лишь майором, служил на Дальнем Востоке. Потом на время наши пути разошлись, а снова мы встретились в Чехословакии, когда Дмитрий Тимофеевич носил уже генеральские погоны. С той поры мы уже не теряли связь.

Помню первую встречу в Москве. Был какой-то прием в Кремле. Язова только-только перевели в Министерство обороны. Вижу, ко мне через весь зал летит Эмма Евгеньевна с распростертыми объятьями…

– Вы навещали Дмитрия Тимофеевича в “Матросской тишине”, носили ему передачи?

– В этом было бы что-то демонстративное, показушное. Наша дружба не нуждается в каких-то публичных доказательствах. Не проходило недели, чтобы я не перезванивалась с Эммой Евгеньевной, не узнавала новости из “Тишины”. На тот период, считаю, этого было вполне достаточно. Язовы знают: если от меня потребуется конкретная помощь, я окажу ее не задумываясь.

– Известие об освобождении Дмитрия Тимофеевича из следственного изолятора стало для вас неожиданностью?

– В минувший вторник с утра я разговаривала с Эммой Евгеньевной (жены министра обороны СССР Язова – Е.Д.), и она еще ничего не знала о предстоящем событии. А вечером, услышав сообщение по телевизору, я бросилась звонить Язовым.

Конечно же, я обрадовалась, что Дмитрий Тимофеевич дома. Уверена, что, если суд будет объективным, он полностью оправдает всех обвиняемых по делу ГКЧП. Это достойнейшие, порядочные люди!

– Слушаю вас, Людмила Георгиевна, и удивляюсь тому, что вы никогда не состояли в КПСС. Этакий беспартийный коммунист.

– Я трижды подавала заявления о приеме в партию. Но в первый раз написала тушью, что оказалось нарушением каких-то там правил. Я делала это, естественно, не специально. Просто переписывала ноты и забыла перезарядить ручку. Очень тогда обиделась, что из-за какой-то формальной придирки меня “завернули”. Когда решилась на второй заход, отвод был иным. Меня обвинили в аморальщине из-за того, что я разошлась с мужем. И говорил мне это человек, который за несколько лет до этого бросил жену с маленькими детьми.

А ведь никто не знал, что уже после развода я четыре месяца кормила на свою зарплату заболевшего бывшего мужа… Еще у меня был выговор по комсомольской линии: я направила в колхоз на картошку хористов, а скрипачей из оркестра не пустила, пожалела их руки. В райкоме мне сказали, что я слишком бережно отношусь к пятому пункту: мол, евреев защищаешь. Я сказала: не евреев защищаю, а людей ценю.

Третий раз мне отказали из-за того, что я только год проработала на новом месте. Все. Больше я и не пыталась. После сорока, считаю, поздно вступать в любые политические организации.

А кроме того, время наглядно показало, что не партбилетом в кармане определяется сила убеждений. Разве среди бывших членов КПСС, занимавших видные посты, мало таких, кто поспешил вывернуться наизнанку?

– Когда вы говорите об этом, у вас даже выражение лица меняется, оно становится каким-то твердым, если не сказать злым.

– Я не могу с любовью говорить о предателях, извините уж. Почему я должна скрывать свое отношение к тем, кто втаптывает в грязь то, чем я гордилась?

Я народная артистка не только Советского Союза, но и Азербайджана, и Узбекистана, и Казахстана и некоторых других бывших советских республик. Но это же сегодня заграница!

Моя подруга Мария Биешу живет в Кишиневе, прикажете теперь брать визу в посольстве Молдовы?

– А может, тут еще и личная обида? Вы – лауреат Ленинской премии, Герой Соцтруда, а вас от 2-й поликлиники открепили…

– При чем тут поликлиника? Это рабочие моменты, я и без этого проживу. Льготами я никогда не пользовалась, звездой Героя не щеголяла.

– Служебная “Волга” тем не менее у вас есть.

– Министерство культуры выделило.

Если же действительно говорить, о чем я еще жалею, так о том, что не могу в Крым поехать. Я привыкла там каждое лето отдыхать, а вот уже три года пропускаю.

– Почему?

– Бывшие санатории 4-го управления теперь ведь принадлежат Украине… Ничего, я у Ким Ир Сена в Корее хорошо время провела.

– Какими судьбами там оказались, неужто специально на отдых?

– Да, так получилось. Ансамбль “Россия” был на 80-летии главы корейского государства. Ким Ир Сену так понравилось, как мы исполнили несколько корейских народных песен, что он предложил мне самой выбрать себе подарок. Тогда я и сказала, что давно по-человечески не отдыхала. Сказала – и забыла. Но не забыли в Корее. В прошлом году я замечательно там отдохнула.

– Почему-то кажется, что вы и с Фиделем Кастро должны дружбу водить.

– Дружбой это не назову, но когда была на Кубе, встречалась. Приятный мужчина.

София Ротару: Из-за того, что я пою на русском, меня обвинили чуть ли не в измене украинскому народу.

Валентина Толкунова: «Я не очень люблю, когда поют мои песни».

Почему уехала из страны Лариса Мондрус.