Историческая наука в советское время переживала особенный период. И эта особенность очень хорошо ощущается в описаниях жизни представителей советской исторической науки.
Анна Михайловна Панкратова родилась в 1897 году в бедной семье. Рано лишилась отца. И, тем не менее, она смогла закончить гимназию, а затем и Новороссийский университет в Одессе. Уже в юности Анна Михайловна увлеклась революционным движением и примкнула к левым эсерам. В 1919 вступила в РКП(б). После Гражданской войны она поступит в Институт Красной профессуры и станет ученицей небезызвестного академика М.Н. Покровского. В том же учебном заведении она встретит и своего мужа - историка Г.Я. Яковина.
Первые годы они жили очень дружно. Панкратова писала в дневнике: "Только что мы расстались, и я как птица прибежала к себе в комнату, невероятно, безумно, безудержно счастливая.
Почему я тебя так люблю, — спросил он, — почему так радуюсь, когда вижу тебя?
Это правда? — спросила я, еще не веря и уже чувствуя, как вся заливаюсь огнем радости."
Они ездили в совместные заграничные научные командировки. Были направлены преподавателями в Ленинград. И здесь случилось страшное - Яковин сблизился с троцкистами. Панкратова же была последовательной сторонницей генеральной линии партии. А счастье было так близко! Жить с троцкистом Анна Михайловна решительно не могла. На открытом собрании в ноябре 1927 г. она осудила собственного мужа, порвала с ним отношения и переехала работать в Москву. Через месяц Якунина исключат из партии. Через год арестуют и приговорят к высылке в Среднюю Азию. В 1929 году Панкратова, согласовав поездку с партийным руководством, отправилась к мужу. Только поехала она не для того, чтобы поддержать своего любимого в трудную минуту, а чтобы "вырвать его из плена троцкистских заблуждений". На партсобрании Панкратова после поездки она расскажет:
"Я с мужем разошлась в 1927 г. /…/ В 1929 г. у меня появилась мысль воздействовать на Яковина. Я /…/ поехала в Ташкент, где Яковин был в тюрьме. В течение 3–4 дней я в гостинице жила с ним, но после беседы с ним я увидела, что мы люди враждебные и, таким образом, связь с мужем оборвалась."
В 1930 году тучи стали сгущаться уже над самой Панкратовой. Ей стали припоминать эсеровское прошлое и мужа-троцкиста. Обвиняли в правом уклоне. Если бы не вмешательство умирающего от рака Покровского, который вступился за свою любимую ученицу, она могла бы тоже оказаться где-то в Средней Азии. Якунин же в течение последующих нескольких лет был вынужден жить в тюрьмах, политизоляторах и различных удалённых городах Советского Союза. Пока Панкратова защищала докторскую диссертацию, её муж снова был арестован и отправлен спецконвоем в Москву. Маховик репрессий против троцкистско-зиновьевской банды разворачивался всё сильнее. Панкратова снова попала под подозрение. Никакие оправдания не помогали. В 1936 партсобрание Института Красной профессуры единогласно исключило Панкратову из партии. Панкратова заявила: «Для меня расстаться с партией — это расстаться с жизнью» -, и приняла решение закончить жизнь самоубийством. Панкратова уговорила подругу совершить самоубийство вместе с ней. Они договорились о точном времени, когда каждая у себя дома покончит с собой. Подруга была верна своему слову. А Панкратову... спасла домработница.
Пока Панкратова размышляла о смерти, Якунин находился в Ухтпечлаге и с достоинством выносил все лишения. Он боролся за улучшение условий содержания, организовывал голодовки. В 1937 году его в очередной раз арестовали. Тройка НКВД приговорила его к расстрелу за то, что Якунин, "отбывая наказание в Ухт. Печ. ИТЛ, входил в к-р. группу и занимался к-р. троцкистской пропагандой". 1 марта 1938 года Якунина расстреляли.
Панкратовой же повезло. Её так и не арестовали. В 1938 году её восстановили в партии. В это время в советской исторической науке идёт активная борьба за "разоблачение и преодоление антимарксистских, антиленинских, по сути дела ликвидаторских, антинаучных взглядов на историческую науку так называемой «исторической школы Покровского»". Наверное, Панкратова будет одной из тех, кто станет защищать своего учителя. Учителя, который, находясь при смерти, заступился за неё. Но, увы. В сборнике "Против исторической концепции М.Н. Покровского" есть статья и Панкратовой. Вот что пишет любимая ученица про любимого учителя:
"Так называемая «школа Покровского» не случайно оказалась базой для вредительства со стороны врагов народа, разоблаченных органами НКВД, троцкистско–бухаринских наймитов фашизма, вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи вредных, антиленинских исторических концепций М. Н. Покровского.
Только непростительной, идиотской беспечностью и потерей бдительности со стороны работников исторического фронта можно объяснить тот факт, что эта оголтелая банда врагов ленинизма долго и безнаказанно проводила вредительскую работу в области истории."

После войны Панкратова продолжила существовать в задаваемом линией партии научно-историческом фарватере.
В 1948 году выходит её работа с громким названием "Великий русский народ". В ней много интересных пассажей, вот один из них:
" Враги народа — троцкисты, зиновьевцы и другие пытались помешать осуществлению социалистической индустриализации. Они отрицали возможность победы социализма в нашей стране и выдвигали план, по которому СССР должен был остаться аграрной страной, производящей сырьё и продовольствие для промышленных стран Запада. Это был предательский план закабаления нашей страны империалистами.
Партия большевиков под руководством товарища Сталина разоблачила контрреволюционную сущность капитулянтских теорий троцкистов и призвала советский народ к борьбе за построение социализма в нашей стране."
Наверное, Панкратова, когда писала эти строки, была довольно собой, что смогла разоблачить такого предателя родины в лице собственного мужа и обречь его на многолетнюю жизнь в заключении и, в конце концов, на расстрел.
Под руководством товарища Сталина Панкратова получала государственные премии, участвовала в выпуске значительных многотомных коллективных трудов, была автором многих учебников для школьников, стала членом Верховного Совета СССР и членом ЦК КПСС. Для этого Панкратовой нужно было всего лишь предать свои научные взгляды, любившего её учителя Покровского и отца своей дочери, собственного мужа Якунина.
Но вот умер Сталин. Наверное, Панкратова будет защищать те достижения, которых добилась партия и страна при его мудром руководстве. Ведь она так много о них до этого писала. Но генеральная линия партии изменилась. Изменилась и точка зрения Панкратовой. Она была одной из первых, кто включился в работу по реабилитации репрессированных. После XX съезда она будет активно критиковать культ личности Сталина. Однако делать это она стала даже слишком активно. Вверенный ей новым руководством страны журнал "Вопросы истории" стал объектом травли за слишком радикальные высказывания. Панкратова, осаженная партией, хотела было снова покаяться, как она это делала в 30-х, но её даже не выслушали. От этого она слегла с микроинсультом и умерла через два месяца от сердечного приступа 25 мая 1957 года.