Трое уселись за стол, отодвигая стулья и наполняя пространство скрипом, топотом ног и табачным дымом. Трое стояли, а один стал ходить по кабинету, как у себя дома. Остальные расположились у стены. Старший – коренастый мужчина со шрамом на левой щеке, узкими пронзительными глазами – вывалил свои синие от наколок ладони на стол, взял с письменного прибора лезвие для бритвы и ловко просунул палец в отверстие посередине. Играя лезвием, с издевательскими нотками в голосе он поинтересовался:
– Мужик, а как так получается?
Он вперил свой рентгеновский взгляд в Дмитрия.
– Жируешь, телевизоры продаёшь, а пацаны голодают, собирают копеечку по миру, – его речь была встречена одобрительными возгласами подельников, словно актёр блестяще отыграл свою роль.
– Неправильно это, несправедливо к братьям по разуму, делиться надо. Верно, я говорю, братва? – обратился он к подельникам.
– Вернее некуда. Делиться придётся. Не нам, так другим, но нам будет приятнее, – издевательски прозвучал хриплый голос.
Странно, но первый шок у хозяина кабинета уже прошёл, хотя страх ещё будоражил тело, а лицо предательски горело. Жизнь научила его, что страшно, пока пугают, а когда начинают бить, страх исчезает – там решают действия. Он пришёл в себя, и чем больше кривлялся старший, тем сильнее крепло тело, обмякшее вначале. Дмитрий исподволь готовился к худшему. За спиной у него было немало борьбы с разным злом.
В это время молодой вертлявый парень, смачно растягивающий между зубов Орбит без сахара, увидел стоявший слева от стола мешок с орехами, привезённый директором леспромхоза, с которым предприниматель вёл дела. Он намеривался запустить руку в мешок, когда услышал первые слова Дмитрия – командные, с вкравшейся хрипотцой от волнения:
– Ты куда? Не твои!
Вертлявый парень инстинктивно отдёрнул руку и замер. Дмитрий явственно ощутил, что тот тоже боится, и пошёл в атаку. Если драка неизбежна, бей первым – известный уличный закон.
– Орехи чужие, не тронь!
Главарь резко вскочил, горящие глаза не предвещали ничего хорошего.
– Ты что, ничейную скорлупу заныкать от братвы хочешь? Да мы тебя сотрём в порошок!
Дмитрий тоже вскочил, и неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, но в это время дверь открылась, и появился Колобов, начальник тюрьмы строгого режима из соседней области, розовощёкий дядька с пакетом в руках. Все обернулись на вошедшего и замерли. Владимир Михайлович окинул присутствующих оценивающим взглядом и выдал свое удивление:
– Кныш, а ты какого лешего здесь забыл?! Дмитрий Сергеевич платит государству, да ещё и работу нашему уважаемому учреждению даёт! И знаешь, Кныш, мелкая твоя душонка…

Глава 1
Многие поступки человека обусловлены событиями, произошедшими в детстве. Дмитрий отчётливо помнил походы за ягодами: голубикой и брусникой. Особенно врезался в память Мокрый Гаур – место, где обильно росла голубика. Жёсткие, упрямые веточки кустиков были усыпаны игрушечными светло-синими шариками, словно новогодние елочки-карлики. От посёлка до сопок было около пятнадцати километров. В детстве Дмитрий ходил за ягодой с родителями и сёстрами пешком. Из еды брали с собой стеклянные бутылки с водой, огурцы, хлеб, яйца, консервы. Назад каждый нёс ведро ягоды, пустые бутылки и оставшийся мусор. Никогда ничего не оставляли в лесу, хотя шагать с поклажей было тяжело. Эта привычка осталась у Дмитрия на всю жизнь.
Мама Дмитрия с глубоким сожалением вспоминала семьи раскулаченных. Она рассказывала, как их увозили на подводах, как рыдали женщины, а она, девчонкой, стояла на улице и не могла сдержать слёз. В дома "кулаков" въехала беднота. Мама зашла в один двор и была поражена царившим там бардаком. Во дворе, уютном и чистом при прежних хозяевах, валялись какие-то мешки, лопаты, грабли и мусор. В дом она побоялась заходить… Всё это происходило в Советском Союзе до 1992 года.
Огромный, казавшийся могучим поезд под названием СССР, с разношёрстным народом, потерпел крушение – задние вагоны сошли с рельс. Поезд с меньшим числом вагонов и другим машинистом продолжил движение с перебоями, подолгу останавливаясь и ожидая разбежавшихся пассажиров, искавших пропитание на станциях, а вскоре и вовсе бросил их в хаос рыночной экономики. Незыблемый, казалось, социализм исчез, растворился в тумане бесчисленных реформ. Безграничная свобода предпринимательства, словно любовная страсть, захватила и Дмитрия – маленького человека – в омут бизнеса, заставляя забыть про детей, жену, близких. Для него, рискового человека, это была карточная игра, где он должен был выиграть. Деньги интересовали его как средство повысить ставку в следующей игре, как свобода выбора. В 90-е ему удалось построить завод по изготовлению сухого льда и восстановить разграбленный машзавод. Он успел побыть миллиардером (в старых деньгах) и разориться полностью и окончательно. А произошло это так. Как-то в 1994 году он проснулся от шума. В дверь открытого балкона неистово стучали крупные капли ливня, разбивавшиеся о крышу гаража, пристроенного к дому. Рассвет только начинался. Дмитрий машинально взглянул на часы. Было пять часов утра. Он лежал минут десять, слушая неистовые звуки природы, изредка прерываемые раскатами грома и всполохами молний. Затем всё стихло, и пошёл мелкий, тихий дождик, убаюкивая Дмитрия….
В дверь кабинета аккуратно постучали. Для Дмитрия, предпринимателя средней руки, такой стук показался непривычным. Девяностые отличались шумностью, скоростью, некоторой бесцеремонностью – все торопились застолбить своё место в новой жизни. Советские люди окунулись в омут бизнеса, не научившись толком плавать на длинные дистанции в большой глубине. Выживали те, у кого были спасательные жилеты в виде поддержки силовых структур или бандитов, и подручные средства для плавания в виде денег и власти. Но существовал и небольшой слой сильных и умных людей, не имевших ни того, ни другого, но энергия, смелость, знания и профессионализм помогали им выживать, хотя в их плавании и встречалось много рифов. К такому типу людей и относился хозяин кабинета.
Продолжение следует...

Именно эти слова (только без запятой) написаны на ротонде на набережной протоки Юганская Обь. Там же размещён небольшой логотип Роснефти (вообще везде в ХМАО всё, что не Лукойл, то Роснефть).

В 1961 году здесь появились первые изыскатели, а уже в 1967 году это место получило городской статус. Сейчас в Нефтеюганске больше ста двадцати тысяч жителей.

Для города он совсем молодой, поэтому ничего особенного от него, будучи туристом, не ожидаешь.

И это на самом деле так, никаких запоминающихся шедевров, но вспоминать о городе приятно.

Здесь чисто:

Здесь спортивно:

Здесь гражданско-почётно:

Здесь аистово:

Здесь молодёжно:

А ещё здесь есть гостиница)

Точнее, здесь есть несколько гостиниц, но мне пришлось (не по своей воле) остановиться в той, которая себя называет гостиница премиум-класса:

Так себе номерочек, недорого, всего семь тысяч за сутки))

Тесненький, правда. Не хватало места, чтобы сфотографировать его полноценно:

Зато много разной посуды и аж три бутылки воды на сутки. А вот ручка могла бы быть и покруче)

Санузел тоже небольшой, но прям всё в нём дорого-боХато:

А то, что все фотографируют на въезде, я снял уже на выезде: