Завтра, 1 января, мир не перезагрузится. Будет то же утро. Тот же диван. Тот же немой вопрос в телефоне: «Как встретил?». И я должен буду врать: «Отлично!».

В 23:45 я подошёл к окну. В квартире напротив собралась большая семья — суматоха, детский смех, вспышки фотоаппаратов. Я поймал себя на мысли: я не завидую. Я просто не понимаю. Как они могут кричать «Ура!», зная, что завтра будут новые налоги, новые тарифы, больные зубы, ссоры и усталость? Или у них завтра будет лучше? Или они просто умеют об этом не думать?

Мой личный отсчёт начался в 23:55. Не до нового года, а до новой честности.

Я взял тарелку с салатом и отнёс в мусорное ведро. Потом вылил минералку из праздничного бокала, тщательно вымыл его и поставил в шкаф. Я деинсталлировал праздник. Это был мой тихий, личный ритуал. Ритуал признания: мне нечего праздновать. Мне не на что надеяться в этом конкретном промежутке между «сейчас» и «через год».

Ровно в полночь грянули фейерверки. Город взорвался светом и грохотом. Я не стал включать телевизор, чтобы услышать бой курантов. Мои куранты пробили тишину. Я просто стоял посреди тёмной комнаты, и в этой тишине не было отчаяния. Была усталая, тяжёлая, кристальная ясность. Я не встречал новый год. Я признал его приход. Как признают дождь за окном — без восторга, но и без бунта.

Утром первого января я проснулся от привычного зимнего света. Не было похмелья, стыда за вчерашнюю искусственную веселость или горького осадка «опять не сбылось». Было пусто. Но это была честная пустота очищенного пространства.

Я сварил кофе. Выпил его, глядя на тот же двор, тот же иней на деревьях. Ничего не изменилось. Кроме одного. Я перестал вести гражданскую войну с самим собой. Я сложил оружие под названием «надо быть как все» и «надо верить в чудо».

Иногда встречать новый год — значит лгать ему с порога. А я в этом году решил начать с правды. С тишины. И, как ни странно, в этой тишине мне стало легче дышать.

Испанский. Говоришь уже свободно? Или всё ещё «дос видас»? Не бойся начинать. И не бойся вообще.

Смотри, чтобы через год этот список был выполнен. Я верю в тебя. Даже когда ты в это не веришь.

Жди ответа. Не от себя — от жизни.

Твой вчерашний ты.

Ответ на старое письмо (Сегодня)

Привет, сегодняшний я.

Пишу тебе ровно год спустя после того, как ты это написал. Да, я помню ту ворону. Странный знак, и ты был прав. Я всё ещё живу у тех же соседей. Окна не поменял.

Кота Ваську я потерял весной. К морю так и не свозили. Работа в «Кванте» уже не временная — я стал тем самым винтиком. Идея для приложения лежит в папке «Когда-нибудь».

Испанский? Нет. Всё те же «дос видас». Но я больше не боюсь. Не боюсь и не верю. Я просто делаю то, что могу.

Ты просил не бояться. Я не боюсь. Я просто устал. И это, кажется, нормально.

Твой вчерашний ты был романтиком. А ты — просто ты.

Жди ответа. Не от себя — от тишины.

Твой сегодняшний я.

Иногда диалог с самим собой — самый честный и самый беспощадный. А какой ответ на своё старое письмо дали бы вы?

И вот они — чужие цели, планы, победы и достижения. Незнакомые люди, которых я даже не знаю, но они всё равно вызывают во мне ощущение, что я где-то глобально облажался.

А я смотрю на всё это так, будто мне выдали приглашение на свою же жизнь, но забыли место проведения.

И да, я завидую.

Горько. Тяжело. С огромным чувством опущения, от которого внутри всё становится вязким, как будто кто-то намешал бетон в область солнечного сплетения.

И тут я думаю: все эти люди как-то поняли, куда идут. У них был свой «момент». Своё «щелчок — и я знаю, что делать».

Стою утром с кружкой кофе, в пространстве между «надо бы собраться» и «я вообще кто такой», и понимаю, что вопрос, который крутится у меня в голове, звучит даже не драматично — просто фактически:

а где я был вообще?

Человеческий опыт всегда стоит за нашими определенными методами понимания его в любой момент времени. И лучший способ понять самого себя в качестве личности – это всмотреться в свой опыт. Давайте, например, представим внутренний опыт некого психолога или философа, пишущего об отрицании концепции самоосознания. Неделями он собирался засесть за написание работы. Вне всяких сомнений, он много раз визуализировал себя сидящим за столом когда-то в будущем, трудящимся в поте лица. И время от времени, условно говоря, и до фактического начала работы и позже, когда он уже сидит за столом, в своих фантазиях он представлял, что скажут его коллеги об этой работе, отметит ли ее профессор такой-то, скажут ли одни коллеги «Гениально!», в то время когда другие будут думать, что она идиотская, и т. д. В каждой мысли он видит себя как личность – настолько же четко, как он мог бы видеть любого своего коллегу, переходящего через дорогу. Каждая его мысль в споре против самоосознания доказывает это самое осознание в нем самом.

Осознание своей идентичности как собственного «я» определенно не стоит относить к интеллектуальной сфере. Французский философ Декарт на пороге Нового времени, три столетия тому назад, согласно легенде, залез в печь, чтобы на протяжении целого дня в одиночестве поразмышлять над основным принципом человеческого существования. Под вечер он вылез из печки и изрек свое знаменитое: «Я мыслю, следовательно, существую». Иными словами, я существую как личность потому, что я – мыслящее существо. Но этого недостаточно. Ни вы, ни я никогда не думаем о себе как об идее. Мы скорее представляем себе себя занятыми чем-то, как наш психолог в примере, пишущий работу. И после этого в своем воображении мы испытываем те чувства, которые будем переживать в будущем, когда действительно займемся тем делом, о котором думаем сейчас. Иными словами, мы познаём себя как мыслящие-чувствующие и действующие общности. Таким образом, «я» – это не просто сумма различных «ролей», которые играет в своей жизни человек; это способность, посредством которой человек знает, что он играет эти роли; это центр, из которого человек видит и осознаёт эти так называемые различные «стороны» своей личности.

/Ролло Мэй/